Копчу зачем-то небо синее, меняя слабость на усталость, ежевечернее уныние — на ежеутреннюю вялость. Но каждый имеет право на свое мнение. Потрясли люди, которые как будто переродились за последние лет десять в каких-то бледных отстраненных зомби с татуированными конечностями. В попытках проникнуться атмосферой погуляла по берегу. Я пленник любых искушений, все планы успехов — просрочены, я шел по дороге свершений, но лег отдохнуть у обочины. Наверное вы не увидели всего этого. Потоки знания волной бурлят уже вдоль носоглотки, поскольку разум бедный мой — не безразмерные колготки. Какие страны выдают визы фрилансерам и цифровым кочевникам. Когда весь день бывал я весел и не темнело небо синее, то я намного меньше весил — не вес ли клонит нас в уныние?
В зыбком облаке марева мутного суетливо катящихся дней то, что вечно, слабее минутного и его различить тяжелей. Прекрасна образованная зрелость, однако же по прихоти небес невежество, фантазия и смелость родили много более чудес. Вася, мы смотрим не на суть, а на наши правила. Когда повсюду страх витает и нрав у времени жесток, со слабых душ легко слетает культуры фиговый листок. Да, молодые соловьи, мое былое — в сером пепле, зато все слабости мои набрали силу и окрепли. Нина, ходил на озеро, ходил на море. Как пахнут лучшие сыры, не стоит пахнуть человеку, а ты не мылся с той поры, когда упал ребенком в реку. Вообще не понимаю этих фанатов Байкала из дальних регионов. Идея найдена не мной, но это ценное напутствие: чтоб жить в согласии с женой, я спорю с ней в ее отсутствие. Дабы не было слово пустым в помогании душам пропащим, чтобы стать полноценным святым, надо грешником быть настоящим. Я попадал моим ключом в такие скважины случайные, что нынче знаю, что почем, и мысли все мои — печальные.
Верный путь, на самом деле, различим по двум местам: то во храме, то в борделе вьется он то здесь, то там. Попался я, как рыбка на крючок, мне страсть моя, как бабочке — сачок, а кролику — охотничий зрачок, но сладок наживленный червячок, и счастлив загулявший старичок. В какие упоительные дали стремились мы, томлением пылая!
Дошла до скалы Черепаха, она понравилась. Занявшись опросов пустыми трудами — а к личным секретам охоч я и лаком, — я в мысли простой утвердился с годами: семья — это тайна, покрытая браком. Прекрасна юная русалка, предела нету восхищению, и лишь до слез матросу жалко, что хвост препятствует общению.
Мне забавна картина итога на исходе пути моего: и вполне я могу еще много, и уже не хочу ничего. Недавно приехали с поездки на Байкал. Был мой умишко недалек и не пылал высоким светом, однако некий уголек упрямо тлел в сосуде этом. Мнев и Ко Альтаир - Акция!!!
Есть люди редкого разлива, у них и мужество — отдельное: являть, не пряча боязливо, живое чувство неподдельное. Рука фортуны загребает из неизведанных глубин, и в оголтелом разъебае вдруг объявляется раввин. Случайная встреча на улице с другом, досуг невеликий — на две сигареты, но мы холоднее к житейским недугам, когда наши души случайно согреты.
Да, бедненько,мало цивилизации. Угрюмо сух и раздражителен, еще я жгу свою свечу и становиться долгожителем уже боюсь и не хочу.
Судьба ведет нас и волочит на страх и риск, в огонь и в воду, даруя ближе к вечной ночи уже ненужную свободу. Удивителен и неповторим! Когда мы видим лик прелестный и слов уже плетется вязь, то блекнет весь пейзаж окрестный, туманным фоном становясь. Когда б достало мне отваги сказать мораль на все века, сказал бы я: продажа шпаги немедля тупит сталь клинка.
Покуда слова я увязывал эти, пятьсот человек появилось на свете. Все слухи, сплетни, клевета и злой молвы увеселения — весьма нужны, чтоб не пуста была душа у населения. Та же Якутия убита-убита, но Ленские столбы - это очень круто! Виднее в нас после бутылки, как истрепались в жизни бывшей; мы не обломки, мы обмылки эпохи, нас употребившей. Теперь я только волей случая знакомых вижу временами, тяжелый дух благополучия висит уныло между нами. Всю жизнь живу возле Байкала где только не побывала, и на Северной точке, и на Южной , всегда купаюсь прекрасно. Байкалушко батюшка всем рад! Формулы, при нас еще готовые, мир уже не примет на ура, только народятся скоро новые демоны всеобщего добра. Стал верить я глухой молве, что, выйдя в возраст стариковский, мы в печени и в голове скопляем камень философский. Каталог Акции Мотобуксировщики Бурлак передний привод, катки передний привод, склизы задний привод, катки задний привод, склизы передний привод, пневмо-колеса аксессуары Бурлак Мухтар Койра Всесезонные мотобуксировщики Мотособаки для глубокого снега Комплектующие и аксессуары Альбатрос Мини Стандарт Балтмоторс Аксессуары Компакт Стандарт Мужик Ерш Рекс. Отнюдь не став от этого умней. Во мне игры духовной нет, но утешаюсь я зато, что все же, видимо, поэт, поскольку иначе — никто. Веря в расцвет человеческой участи, мы себе искренне врали, узкие просеки в нашей дремучести — это круги и спирали.
Ирина Герой. Евреев выведя из рабства, Творец покончил с чудесами, и путь из пошлого похабства искать мы вынуждены сами. Смешной забаве суждено плыть по течению столетий: из разных мест сойдясь в одно, два пола шаркают о третий. Лучше едьте в Канаду, в Турцию, где всё включено и море туристов, а Байкал и Алтай оставьте тем, кто их любит, кому надо не всё включено, а горы и природу и безбрежный священный Байкал. Копчу зачем-то небо синее, меняя слабость на усталость, ежевечернее уныние — на ежеутреннюю вялость. Уже не глупость, а кретинство — любое пылкое учение про гармоничное единство и лучезарное сплочение. Когда б достало мне отваги сказать мораль на все века, сказал бы я: продажа шпаги немедля тупит сталь клинка. При Творце с его замашками, как бы милостив Он ни был, мир однажды вверх тормашками все равно взлетит на небо. Забаву не чтя как художество, я складывал мысли и буквы и вырастил дикое множество роскошной развесистой клюквы. Reef - Сезонные скидки!!! В моем интимном песнопении довольно част один рефрен: в объятья муз, где были гении, зачем ты лезешь, хилый хрен?
Я вязну в тоскливых повторах, как будто плывут миражи; встречаются сутки, в которых уже точно так же я жил. Прислушавшись к оттенкам и нюансам, улавливаешь Божью справедливость: мы часто терпим горести авансом за будущую алчную блудливость.
Давно и в разном разуверясь, но, веря в Божью широту, еще сыскать надеюсь ересь, в которой веру обрету. Об этом я задумался заранее: заведомо зачисленный в расход, не смерти я боюсь, а умирания, отсутствие мне проще, чем уход. Никто не в силах вразумительно истолковать устройство наше, и потому звучит сомнительно мечта о зернах в общей каше. Ирина, Ольхон может оставить противоречивые впечатления Страх бывает овечий и волчий: овцы блеют и жмутся гуртом, волчий страх переносится молча и становится злобой потом. А если все заведомо в судьбе расписано, играется с листа, и мы — всего лишь гайки на резьбе, то лень моя разумна и чиста.
Пить прямо из него я бы не советовал. Мечта сбылась: мои тома, где я воспел закалку стали, у всех украсили дома, и все читать их перестали.
Хотя уже ушли те времена и чисто на житейском небосводе, подонков и мерзавцев имена в душе моей болят к сырой погоде. Былое нас так тешит не напрасно, фальшиво это мутное кино, но прошлое тем более прекрасно, чем более расплывчато оно. За мух? Всегда был занят я везде — всерьез, а не слегка — резьбой по воздуху, воде и дыму табака.
| гаш лева?анд | как купить сп в калининград | Закладки гарик в тайга |
|---|---|---|
| 9-11-2021 | 4274 | 2957 |
| 16-1-2019 | 9642 | 9390 |
| 5-2-2000 | 17158 | 19005 |
| 4-3-2009 | 1695 | 3986 |
| 22-10-2015 | 65297 | 36359 |
| 6-8-2018 | 72914 | 8237 |
И купаться там замечательно, очень бодрящий водичка, чистейшая. Когда б достало мне отваги сказать мораль на все века, сказал бы я: продажа шпаги немедля тупит сталь клинка. И ходил по берегам, и фотки вроде ничего, но вот чтобы самому поехать или кому-то порекомендовать Это и не могло стать приключением мечты.
Я верю аргументу, постулату, гипотезе, идее, доказательству, но более всего я верю блату, который возникает по приятельству. Сегодня, выпив кофе поутру, я дивный ощутил в себе покой; забавно: я ведь знаю, что умру, а веры в это нету никакой. Вообще не понимаю этих фанатов Байкала из дальних регионов. Судьбе не так уж мы покорны, и ждет удача всех охочих; в любви все возрасты проворны, а пожилые — прытче прочих.
Уже в наших шутках и пении — как эхо грядущей нелепости — шуршат и колышутся тенями знамена сдающейся крепости. Пускай оспорят как угодно и пригвоздят ученой фразой, но я уверен: зло — бесплодно, а размножается — заразой. Место действительно не всем понятное, но ничего страшного.
Собственно, как вы отнеслись к Байкалу, так и он к вам всё справедливо, я считаю. Он особый. Байкал не соединён с океаном и только из-за этого называется озером. Слова пусты, напрасны знаки и всуе предостережения, когда подземный дух клоаки созрел для самовыражения. Я огорчен печальной малостью, что ближе к сумеркам видна: ум не приходит к нам со старостью, она приходит к нам одна. Увы, но играм интеллекта извечно всюду не везло: всегда являлся некий некто, чтоб их использовать во зло. Я очень расстроилась, потому что люблю теплые водоемы. Тоска моя не легче, но ясней: в душе иссяк терпения запас, трехмерность бытия обрыдла ей, и боль ее окутывает нас. Опасаюсь таких патриотов. Когда мы начинаем остывать и жизнь уже почти что утекла, мы ценим нашу ветхую кровать как средство сохранения тепла. Только не мусорите, не загаживайте его туристы! Все вообразимое — и более — в меру современной технологии вытворит над нами своеволие и к нему примкнувшие убогие. Не знаю в жизни я плачевней, чем то мгновение в пути, когда любуешься харчевней, а внутрь — не на что войти. Печаль моя — не от ума, всегда он был не слишком ярок, но спит во мне желаний тьма, а сил — совсем уже огарок. Творцу живется вряд ли интересно, от нас Ему то муторно, то дурно; а боги древних греков, как известно, — те трахались и сами очень бурно. Памяти моей истерлась лента, вся она — то в дырах, то в повторах, а в разгаре важного момента — мрак и зга, хрипение и шорох. Алкающим света мужчинам, духовных высот верхолазам, в дороге к незримым вершинам обузой становится разум. За комаров? Из некоего жизненного круга нам выйти с неких пор не удается, поэтому случайная подруга — нечаянная влага из колодца. От жизни утробной до жизни загробной обидно плестись по судьбе низкопробной.
В коктейле гнева, страха, злобы, — а пьется он при всяком бедствии — живут незримые микробы, весьма отравные впоследствии. Зря в кишении мы бесконечном дребезжим, как пустая канистра; вечно занятый — занят не вечным, ибо вечное — праздная искра. У бабы во все времена — жара на дворе или стужа — потребность любви так сильна, что любит она даже мужа.
Не понравился Санкт-Петербург, потому что люблю, когда солнечно, сухо и тепло? Экклезиаст еще заметил: соблазну как ни прекословь, но где подует шалый ветер, туда он дуть вернется вновь.
Да и за купанием ехать на озеро, наполняемое горными реками - идея заведомо не очень, хотя места, конечно же есть. По воздуху, по суше и воде добрался я уже до многих стран, еще не обнаружил я нигде лекарство от душевных наших ран. Затем на небо нету моста, чтоб мог надеяться простак, что там совсем не все так просто, а просто все совсем не так. Педантичная рассудочность даже там, где дело просто, так похожа на ублюдочность, что они, наверно, сестры. Порой грущу при свете лунном, томясь душой перед рассветом, что снюсь, возможно, девам юным, но не присутствую при этом. Собой меж нас он дорожил, как ваза — местом в натюрморте, и потому так долго жил и много воздуха испортил. В нас от юных вишен и черешен память порастает незабудками; умыслом и помыслом я грешен больше, чем реальными поступками.
Многим дамам ужимками лестными я оказывал знаки внимания, потому что с учтивыми жестами тесно связан успех вынимания. В года весны мы все грешили, но интересен ход явления: те, кто продолжил, — дольше жили, Бог ожидал их исправления. Я его полюбила, вспоминаю об этих поездках с теплотой. К искушениям холодно стоек, воздержанье не числя бедой, между ежевечерних попоек обхожусь я водой и едой. Дерзайте и множьтесь, педанты, культурным зачатые семенем, вы задним числом секунданты в дуэли таланта со временем. Когда повсюду страх витает и нрав у времени жесток, со слабых душ легко слетает культуры фиговый листок. Я была в предвкушении, ждала чего-то захватывающего дух. А осенью надо ехать в Листвянку и на Черепаху, посмотреть на потрясающие пейзажи золотой осени. Байкал прекрасен! При Творце с его замашками, как бы милостив Он ни был, мир однажды вверх тормашками все равно взлетит на небо. Советую так же посетить Центр Баргузинского Заповедника.